Наутилус союз спасения прогулки по воде

«Союз спасения»: Почему декабристы из фильма Эрнста не разбудили бы Герцена

«Фонтанка» побывала на петербургской премьере «Союза спасения», костюмного исторического полотна про декабристов от Константина Эрнста и режиссера «Адмирала». Объясняем, почему чашечки в новом историческом блокбастере нашлись, а декабристы — потерялись.

Еще до петербургской премьеры можно было догадаться, что «Союз» такое: продюсеры Эрнст и Максимов (значит, их фирменный стиль — телевизионно, броско); режиссер Андрей Кравчук, автор «Адмирала» (то есть градус патетики и сентиментальности высокий). Ожидания оправдались: «Союз», действительно, очень броский, патетический и сумбурный — даже на уровне сюжета.

Маленький Сергей Муравьев-Апостол как-то встретил в парижской школе Наполеона — и поспорил с ним о том, что есть свобода. Император утверждал, что это равенство всех перед законом. Малыш бойко отвечал: нет, это способность самому выбирать собственную судьбу. По прошествии лет Наполеон сгинул, а Муравьев вымахал в здорового гвардейца, стал пить вино и болтать с друзьями про конституцию и переустройство общества по новым законам. Кончилось все тем, что молодые бунтовщики вывели на Сенатскую солдат, а потом сами отправились на виселицу.

Фото: Павел Каравашкин/«Фонтанка.ру»

Стоило опасаться, конечно, сценарной работы Никиты Высоцкого — после «Спасибо, что живой» от него можно ждать любого неликвида, самой робкой и студенческой драматургии и клюквы про противостояние романтиков с чиновниками. Но сюжет «Союза» представляет собой конспект школьного урока истории, все максимально и пресно. Диалоги — сборник шаблонов «как говорили раньше»: батенька, любезный, вашбродь (когда человек в цилиндре с экрана скажет не «Любезный, чайку бы-с», а «Налей попить, пожалуйста» — небо рухнет на землю).

Андрей Кравчук 23 декабря на премьере в «Ленинград Центре» объявил, что ему не хотелось разбираться в том, кто прав, а кто виноват; он ставил перед собой задачу показать жизнь конкретных героев. На самом деле, это не решение и не выбор, а отказ от него: в результате «Союзе» не осталось ни политической конъюнктуры, ни «жизни». Кравчук — режиссер очень робкий, и это качество способно потопить даже беспроигрышное дело: художественная осторожность оборачивается натуральным хамством. Режиссер говорит много приятных слов актерам, которые с гордостью поднимаются на сцену — а в итоге видят себя на экране в течение одной-двух секунд. В фильме используется музыка «Наутилуса», «Мумий Тролля» и «Кино» как признак рок-звездности декабристов, но звучат «Прогулки по воде» и «Владивосток» в скрипичных аранжировках, за которые музыкантам было бы стыдер. Если бы песни остались собой — получилась бы хоть сшибка фактур, роковой и антикварно-ампирной. А так — никакого эффекта не выходит, сплошная игра со зрителем в «угадай мелодию».

Фото: Павел Каравашкин/«Фонтанка.ру»

Такая режиссерская манера, помноженная на любимый стиль Константина Эрнста (яростно и быстро, как аттракцион «Ромашка», к которому привязали байкера) дает фантастические плоды. В агрессивной эрнстовской манере тут подано обычное ничто. Это не великодержавное кино про «пятую колонну». Не романтизированная биография декабристов (романтизации тут не больше, чем в «Википедии»). Не апология русского западничества (еще чего захотели). Что остается? Говорят же, ничего.

Собрав полный набор записных красавчиков отечественного кино, Кравчук всю их фактуру начисто замылил. Правда, нужно быть человеком выдающихся качеств, чтобы заставить супермена Домогарова в образе Милорадовича выглядеть престарелой рохлей (которой, к тому же, откровенно жмет камзол), невротика Антона Шагина барабанить километры патетической литературы, а Леонида Бичевина (в котором Балабанов разглядел едва ли не нового Бодрова) попросту прятать в тень, чтобы не была видна ни единая реакция. К тому же, сильно подставляется «Союз» с исполнительницей главной женской роли: даже если Софья Эрнст, которая играет возлюбленную Муравьева, обладала экстраординарными актерскими способностями, совпадение (совпадение? Не думаю) фамилий актрисы и продюсера само по себе подталкивает зрителей к злословию.

Фото: Павел Каравашкин/«Фонтанка.ру»

Единственное, что тут действительно есть — старательная работа с историческим материалом, на уровне реферата победителя районной олимпиады. Привязаться к исторической достоверности в «Союзе» не получится: Зимний того цвета, какого был в 1825-м; чашечки — какие должны быть; бакенбарды ровно по моде времени, прически «ветерок» тоже. Восстание Черниговского полка, выход гвардейцев на Сенатскую — все аккуратно, будто по энциклопедии

«Союз» — это опыт кинореконструкции, вроде тех, что устраивал доцент Соколов к годовщинам Бородинского сражения. Андрей Кравчук может сколько угодно цитировать Умберто Эко и говорить о том, что история помогает понять современность. Но красивые картинки ничего понять не помогут — никому и никогда. Все, что они в себе несут — «балы-красавицы-лакеи-юнкера». Такие декабристы никакого Герцена не разбудят, они не более шумные, чем оловянные солдатики.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»

Источник

Хотите как на Сенатской?: рецензия на фильм «Союз спасения»

Масштабная историческая драма о взбалмошных декабристах и загнанной в угол власти.

Трейлер

Прогнило что-то в русском государстве: тайные общества увеличиваются, недовольство растёт, император слабеет. Грядёт декабристское восстание — ключевое событие дореволюционной истории, которое позже отзовётся бесчисленным количеством смертей. Но пока энтузиасты Муравьёв-Апостол, Трубецкой, Пестель и Бестужев-Рюмин лишь придумывают, как изменить порядок в стране.

Кадр из фильма «Союз спасения»

По словам режиссёра Андрея Кравчука и продюсера Константина Эрнста, «Союз спасения» — последняя часть исторической (и, как нетрудно догадаться, незапланированной) трилогии о монархической России. Если «Викинг» рассказывал о зарождении государства, а «Адмиралъ» — о крахе самодержавия, то новый фильм выступает связующим звеном и обращается к промежуточному этапу правления Александра I и Николая I, в котором вскрываются причины общественного разлада, вскоре приведшего к революции. По крайней мере, так это должно было выглядеть.

Кадр из фильма «Союз спасения»

Даже для дорогого российского кино, которое, казалось бы, уже привыкло к масштабности, «Союз спасения» необычайно помпезен. Сцены пестрят аутентичными костюмами и дореволюционными интерьерами, а кадры оператора Гринякина напоминают размашистые батальные полотна. Кино такого безупречного технического исполнения на постсоветском пространстве (хотя хороший CGI даже здесь остался нереализуемой мечтой) — большая редкость. Эстетика XIX века, пускай с некоторой долей декоративности и театральщины, воплощается на экране ещё и через довольно понятные культурные ярлыки: революционные стихотворения Рылеева, кряхтящего и проповедующего лояльность оппозиции Александра I и прочих героев-ораторов. Даже несмотря на то, что современная политическая повестка здесь довольно топорная, а из умалчиваний и неточностей наверняка можно будет собрать ещё один текст, поначалу фильм ловко скрывает всё за яркой ширмой.

Кадр из фильма «Союз спасения»

Прогрессивная (относительно других представителей жанра) форма не ограничивается только оригинальной визуальной стороной. «Союз спасения» с трудом вмещается в рамки академичной исторической драмы из-за необычных и в то же время глупых эпизодов. Связкой с современностью здесь служат знакомые мотивы оркестровых каверов: «Прогулки по воде» «Наутилуса», «Сансара» Басты (авторы, кажется, сами не поняли, на какое преступление пошли, когда под эту музыку повесили героев-декабристов) и Heart-Shaped Box «Нирваны». Есть и забавная сцена со сломом четвёртой стены: во время манёвров революционеры убивают императора, но вскоре оказывается, что всё это лишь проекция их плана, обернувшаяся фиаско даже в смелой фантазии.

Кадр из фильма «Союз спасения»

Оттого обиднее, что эти моменты соседствуют с уже изжившими себя драматургическими костылями из дешёвых ТВ-проектов. Вместо экспозиции — сотни титров под каждым из героев, будто хотя бы треть из них после представления не исчезнет с экрана навсегда, вместо развития действия — текст на чёрном фоне, небрежно склеивающий временные промежутки. И флешбэки, безостановочно сменяющиеся флешфорвардами. Как и недавно вышедшему «Аванпосту», «Союзу спасения» отчаянно не хватает хронометража для настолько масштабной истории.

Кадр из фильма «Союз спасения»

Потому и возникает одна из важнейших проблем прочтения фильма — совершенно невнятные образы декабристов. Шагин может сколько угодно выспренно цитировать Рылеева, а Прилучный с красным, как помидор, лицом изображать разгневанного Пестеля — арки их персонажей упираются в недостаток времени; сложные личности, какими они задумывались, превращаются в маски. Один импульсивный, второй не от мира сего, третий циничный, а четвёртый — самый дерзкий и целеустремлённый — напролом, забыв о возлюбленной, идёт со знаменем революции. Впрочем, надолго в сюжете они не задерживаются: история слишком суматошно и вскользь рассказывает о судьбе каждого из них.

Кадр из фильма «Союз спасения»

В сравнении с ними образы императоров выглядят внушительнее и сложнее. Александр I — правитель, великодушно закрывающий глаза на тайные общества, любопытное воплощение мысли о необходимости ежовых рукавиц. Николай I — жертва положения и суровый политик, который не хочет устраивать резню, но в силу обстоятельств обязан замарать руки (проще говоря — те самые ежовые рукавицы). И даже в критические моменты он пытается предотвратить катастрофу, даёт декабристам шанс уйти с Сенатской целыми и невредимыми, несмотря на убийства соратников.

С одной стороны, налицо попытка создать элементарнейший парадокс из разряда «одни не хотят — другие не могут». Император и чиновники совсем не прочь остановить кровопролитные распри мирным путём, но смену власти, побуждаемую декабристами, не приветствуют. Революционеры, выступившие за своего императора, вроде бы тоже люди принципа, но в сравнении с монументальными характерами властителей выглядят как инфантильные бунтари, не способные пойти на компромисс. История о неумении власти и народа договариваться превращается в историю о том, что на самом деле народу было бы неплохо поумерить пыл и научиться идти на уступки. Или вы хотите, как на Сенатской?

Источник

Каким получился фильм «Союз спасения»

Вот уже в который раз родной отечественный кинопрокат предлагает нам на длинных новогодних каникулах в перерывах между селедкой под шубой и «Иронией судьбы» погрузиться в пучину истории. В год нынешний многие въехали на могучей броне танка «Т-34», в 2017-м смену цифр в календаре предлагалось зарифмовать с крещением Руси в «Викинге». На сей раз выбор сюжета получился особенно парадоксальным. Восстание декабристов, которому посвящен сделанный «Дирекцией кино» фильм «Союз спасения», — сюжет, прямо скажем, не самый праздничный и оптимистичный. Следовательно, решившись на встречу с картиной, стоит предположить, что речь в фильме идет не собственно о событиях, а о чем-то если не большем, то уж точно более важном.

Продолжая цепочку рассуждений, легко прийти к выводу, что авторы фильма решили воспользоваться восстанием на Сенатской площади, чтобы поговорить о бессмысленности любого бунта, снять своего рода фильм-предупреждение. Вот, мол, к чему приводят интеллигентские (в данном случае — дворянские) брожения в умах — ни к чему хорошему. Зная имена авторов — режиссера Андрея Кравчука и продюсеров Константина Эрнста и Анатолия Максимова, — в этой мысли утверждаешься уже окончательно. Все-таки люди трудятся под эгидой главного телеканала в стране. А значит, заходя в зал, чувствуешь себя уже более или менее готовым к тону разговора и, так сказать, повороту темы.

Однако российское киноискусство по-прежнему способно удивлять. Нет, если в «Союзе спасения» и есть какая-то сверхидея, то она именно такова, как описано выше. Одуревшие от победы над Наполеоном и ожиданий демократических вольностей (Александр I готовит новую конституцию) дворяне-фронтовики сталкиваются с вероломством государя и решают устроить бунт. В процессе подготовки мятежники разделяются на Северное и Южное общества. Кончается все плохо, как мы знаем из учебников истории и фильма «Звезда пленительного счастья».

На это знание, по-видимому, рассчитывают создатели картины, поскольку как таковой сюжет в «Союзе спасения» отсутствует. Вместо него здесь есть набор разрозненных, выполненных в разных стилистических регистрах эпизодов. Вот будущие смертники и каторжане выпивают с императором Александром (Виталий Кищенко). А вот они же азартно и вновь не за пустым столом обсуждают план будущей революции. Вот скоропостижно назначенный государем Николай I (Иван Колесников) очень боится, что толпа на площади сейчас пойдет его убивать. А вот Павел Пестель (Павел Прилучный) рассуждает о том, что царскую семью вообще хорошо бы истребить — причем затем убить и исполнителя из своих. За кадром при этом постоянно играет почему-то бедновато оркестрованная композиция «Прогулки по воде» «Наутилуса». Потом декабристов начнут расстреливать под нирвановскую «Heart-Shaped Box» и вешать под песню Басты «Сансара».

Ясно, что поверить в описанное довольно трудно, однако «Союз спасения» действительно похож на что-то среднее между шоу реконструкторов и «Старыми песнями о главном». Если второе еще понятно (вспомним имя продюсера), то чисто техническая неликвидность повергает в настоящий ступор. Честное слово, мы не против качественно сделанной пропаганды — настоящее искусство всегда имеет свойство оказываться выше любой идеологии. Однако смотреть на сборную лучших лиц российского кино (Бичевин, Колтаков, Янковский, Матвеев, Шагин — не хватает только Паля с Петровым), которая два часа тычется в края экрана, попросту утомительно. «Адмиралъ» и «Викинг», исполненные теми же авторами, все-таки были хотя бы провокативны — говорили о событиях одиозных.

Декабристы в этом ряду — слишком легкая мишень, чересчур очевидный повод для назидания потомкам. При этом авторы фильма будто бы и сами не вполне верят в то, что пытаются сказать, а потому не могут определиться с отношением ни к декабристам, ни к их антагонистам. С одной стороны, бунтари — почти гай-ричевские бретеры (карты, деньги и стволы в ассортименте), с другой — ошалевшая золотая молодежь, с третьей — прогрессисты, с четвертой — опасные сумасброды. То же и с противоположным лагерем: если бунт — это зло, то государь — несомненное добро. Однако объявить спасителем России (от кого?) Николая Павловича создателям фильма тоже чего-то не хватает — то ли наглости, а то ли бессовестности.

Особенно обидно, что восстание декабристов — это и правда страшно интересный, противоречивый сюжет, вернее, собрание сюжетов. Конечно, среди членов Северного и Южного обществ (к слову, вполне легальных) были и радикалы вроде Пестеля, но даже они, пройдя войну 1812 года, вряд ли всерьез собирались рубить головы или даже стрелять. И остается лишь воображать, каким мог бы получиться фильм, если бы рассказчиком и стержневой фигурой драматургии стал, скажем, Николай Михайлович Карамзин.

Его роль в этой истории сложно переоценить. Автор «Истории государства российского» был другом и наставником многих участников восстания. Воочию видевший последствия французской революции, он с возрастом стал не столько сторонником самодержавия, сколько приверженцем эволюционного пути развития России. Эту мысль он пытался донести и до будущих бунтовщиков, дабы уберечь их от гибели, а Россию от очередного потрясения. 26 декабря 1825 года взволнованный Карамзин вышел на Сенатскую площадь, где подхватил простуду, ставшую для него фатальной, — он скончался меньше чем через полгода. Возможно, такой фильм-предупреждение — для всех, а не только для раскачивающей лодку интеллигенции — тоже когда-нибудь снимут.

Источник