Над водою стелется туман непроходимый

Содержание

Над водою стелется туман непроходимый
Над водою стелется туман непроходимый
Над водою стелется туман непроходимый
Текст песни Марина Девятова — Стелется туман
Текст песни Суруханов Игорь — А по-над водою туман расстилается

Над водою стелется туман непроходимый

музыка-Вячеслав Добрынин, слова-Михаил Рябинин, поёт-Сергей Беликов

Слушайте &amp;amp;amp;lt;a data-cke-saved-href=&amp;amp;#39;http://u.to/4C0WEA&amp;amp;#39; href=&amp;amp;#39;http://u.to/4C0WEA&amp;amp;#39; title=&amp;amp;quot;https://music.yandex.ru/track/32708428&amp;amp;quot;&amp;amp;amp;gt;Не могу забыть&amp;amp;amp;lt;/a&amp;amp;amp;gt; &amp;amp;mdash; &amp;amp;amp;lt;a data-cke-saved-href=&amp;amp;#39;http://u.to/S6FWDw&amp;amp;#39; href=&amp;amp;#39;http://u.to/S6FWDw&amp;amp;#39; title=&amp;amp;quot;https://music.yandex.ru/artist/42554&amp;amp;quot;&amp;amp;amp;gt;Сергей Беликов&amp;amp;amp;lt;/a&amp;amp;amp;gt; на Яндекс.Музыке

Есть на маленькой станции без хозяина дом,
Лишь ветра одичалые поселяются в нем,
Над крыльцом перекошенным — ветки старых берез,
В этом доме заброшенном я родился и рос.

Есть на маленькой станции два засохших пруда,
В них была очень чистая голубая вода,
И кувшинки и лилии украшали пруды,
Все девчонки любили их, а особенно — ты.

Низко стелется туман над полянами,
И летит куда-то клин журавлей,
Не могу забыть глаза твои и осень багряную,
Не могу расстаться с юностью своей.

Есть на маленькой станции на перроне скамья,
Поезда проходящие зазывали меня,
И однажды я вечером чемодан свой собрал,
Только взгляд твой доверчивый поезд мой провожал.

Не могу забыть глаза твои и осень багряную,
Не могу расстаться с юностью своей.

Источник

Над водою стелется туман непроходимый

Алена Ланская ОФИЦИАЛЬНАЯ ГРУППА

#АленаЛанская
#AlyonaLanskaya
Маленькая Родина, музыка и слова Юлия Быкова

Вот снова мы и встретились…
Лет долгих будто не было,
А ты ещё красивее стала, чем была

И спелыми колосьями,
Что до земли склоняются
Чистой водой студёною приняла меня

Над рекой туман здесь всё так же стелется,
А зимой метёт белая метелица
И цветут сады по весне душистые
Осень соберет листья золотистые

И защемит вдруг сердце до слезинушки
Всё ещё стоит у калитки ивушка
И зовёт домой засветло и до темна
Уголок родной – маленькая Родина

Только живи, любимая
Только цвети по – прежнему
Внукам наследство главное – ты во всей красе

В мире людском изменчивом
Только одно есть вечное
Эти поля бескрайние в утренней росе

И опять туман над рекой расстелется
Заметёт зимой белая метелица
Зацветут сады по весне душистые
Осень соберет листья золотистые

Память унесёт в детство на мгновение
И нахлынет всё, словно откровение
Сколько бы дорог ни было мной пройдено
Ждёт меня домой маленькая Родина

Только здесь легко и спокойно дышится
Здесь моя судьба от истоков пишется
Летом и зимой, и весной, и осенью
Ты всегда со мной маленькая Родина

Источник

Над водою стелется туман непроходимый

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 277 808
КНИГИ 655 737
СЕРИИ 25 098
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 612 472

Выезжаем из города на рассвете. Внизу, над рекою, стелется молочно-белый туман. Из серебристого моря тумана, точно видение, поднимаются стены городского собора, темнеют крыши домов. Далеко-далеко за рекою, из тумана, как в стародавние времена, слышится рожок пастуха.

Что-то древнее, призрачное во всем этом! Мы проезжаем мост, пустую базарную площадь, сворачиваем на большой тракт. Солнце встает над лугами. В клочьях поднявшегося тумана дымится лента реки; в заросших осокой, невыкошенных низинах без устали дерут коростели. Седые от утренней росы, у самой дороги лежат высокие, густые валы свежего сена. Там и там, в просторах заливных лугов, молнией вспыхнет в луче восходящего солнца и вдруг погаснет стальное лезвие косы. С лугов тянет туманом, медовым запахом трав. Под крутым берегом реки, отразившись в зеркале воды, пролетел лазурный зимородок — наша райская птица.

Тишина, утро, простор. Мы выезжаем на большак — широкую, бойкую дорогу, обсаженную старыми развесистыми березами, покрытыми потрескавшейся корою. Мало осталось этих древних берез — они дряхлы, дуплисты и, кажется, спят непробудным сном, до самой земли опустив свои плакучие ветви.

Еще стоят кое—где вдоль дороги похинувшиеся деревянные крестики, заросшие высокой муравою. По народному обычаю, отмечали на Смоленщине такими придорожными крестиками памятные места, где нежданная смерть застигала прохожего или проезжего человека. Сколько страшных рассказов слышал я в детстве об убиенных и умерших в пути, опившихся, сраженных грозою, утопших! Тревожное чувство вызывали эти немые памятники печальных событий. Помню, как набожно крестилась мать, как торопили мы, бывало, лошадей, минуя место, овеянное памятью давней трагической кончины.

Вот на перекрестке дорог высится знакомый тесаный камень. По рассказам стариков, некогда здесь стоял веселый кабак; гремя бубенцами, сюда подкатывали ямщицкие и помещичьи тройки, у погрызенной коновязи, прикрытые армяками, дремали лохматые лошадёнки возвращавшихся из города загулявших мужичков. По старинному обычаю, вместо писаной вывески над крышею кабака висела «ведьмина метла» — густая еловая ветка, служившая призывным маяком для проезжих и прохожих гуляк.

Дорога бежит, извивается, пропадает в кудрявых березовых рощах, исчезает в заросших ольшаником глубоких оврагах и рвах, темнеет весенними промоинами, краснеет размытой глиной. Вокруг — холмы, поля, колышется и дымит рожь, нежно зеленеют овсы, туманятся луга. Солнце светит весело и ярко; пухлые, белые, чуть золотистые облака плывут по синему летнему небу, а по холмам за рекою, по сизым хлебам, скользят их лиловые тени. Чернеют соломенными старыми крышами деревни, синевеют за рекою нетронутые леса; зеленым островком кажется деревенское старое кладбище с высокими соснами, с покосившимися крестиками на могилах, с островерхой крышей кладбищенской часовни — каплицы. От кладбища не спеша идет человек в подпоясанной ремешком рубахе; босые, серые от пыли ноги мягко ступают по гладкой, горячей от солнца дороге, стариковские зоркие глаза глядят на нас с любопытством.

Мы едем не торопясь, иногда идем пешком на подъемах. Ямщик идет рядом с дугою, бодро пощелкивая кнутовищем по пыльным солдатским сапогам. Бронзово-черный затылок его оброс курчавыми волосами; на выцветшем сукне старой солдатской гимнастерки налипли слепни. Слепни жадно вьются над потной спиной лошади, липнут на холку, на грудь. Скаля зубы, ямщик давит их рукою, вытирая о колени испачканную кровью грязную мозолистую ладонь. День занимается ясный, паркий, высоко стоит солнце. По макушкам берез нет-нет прошумит и затихнет полуденный теплый ветерок! Он колышет ветви берез, наносит с полей запах трав и хлебов. В рощах пахнет сыростью, грибами, кое—где под деревьями еще лежит роса. Повиснув в знойном воздухе, плещется над межою крыльями длиннохвостая пустельга.

Я смотрю на поля, на деревья, на недвижно повисшую в воздухе освещённую солнцем пустельгу. Сколько картин, событий, забытых судеб, историй воскрешают эти знакомые с детства места.

Вот здесь, над рекою, стоял против церкви большой, с пустыми зарадужелыми окнами, нежилой дом дворян Пенских, и мне вспоминаются слышанные некогда рассказы о грозной барыне Пенчихе, беспощадно поровшей дворовых девок и баб, о полусумасшедшем карлике-барине, ходившем молиться в поле под старый дуб (развесистый дуб этот показывали мне в детстве). Далеким, почти сказочным показывается и недавнее прошлое: волостное правление на краю села, казенка, окруженная шумливыми хмельными мужиками, чернобородый старшина Фетисыч с заплывшими маленькими глазками, чахоточный длинношеий писарь. Далеким прошлым кажутся эти отжитые времена.

Читайте также: Рыба фугу под водой

Стерт с лица земли, по бревнышкам разнесен дом дворян Пенских; сожжено, головешки не сыщешь, «волостное правление»; с землею сровняли мужики двор кузнечихи Марьи, в смутные годы скрывавшей у себя разбойников-бандитов. Осталась от прежнего высокая белая колокольня, да по—прежнему вьется-бежит среди зеленых лугов знакомая наезженная дорога.

Кормить останавливаемся в старинном Болдинском монастыре. Проезжаем подмонастырную, богатую некогда деревню с высокими тесовыми крышами, разными нарядными крылечками, с затейливыми скворечнями на деревьях. Монастырь обнесен кирпичной оградой с бойницами, через которые — сказывают люди — некогда лазили по ночам гулять к солдаткам-бабам молодые монахи. Тяжелы, несокрушимы монастырские кованые ворота с тяжелым железным запором. Прославился монастырь веселыми похождениями монахов, которых духовные власти ссылали на покаяние в эту глухую обитель. Теперь в монастыре — музей и хозяйственный склад, а на опустевшем монастырском дворе пробивается между камнями веселая зеленая мурава. Темная фигура единственного уцелевшего монаха-скопца, отрекшегося от своего сана и оставшегося жить при музее, испуганной птицей метнулась за углом каменного дома.

В опустелом монастыре задерживаемся недолго. Солнце уже высоко, поднимается над дорогою легкая пыль. Дороги здесь вьются вдоль реки перелесками, полями — уводят в синюю зыблющуюся даль.

Большая темная туча растет за рекою. Мы наблюдаем, как надвигается с запада страшная туча, как клубятся, сивой грядою бегут впереди нее грозные клокастые облака. Застывший воздух тяжел и недвижен. Как бы стараясь подчеркнуть наступившую предгрозовую тишину, наперебой изо всех сил стрекочут кузнечики; еще настойчивее липнут к усталой лошади злые слепни. Отсвет пробившегося сквозь облака солнца янтарными бликами ложится на лица. Внезапно налетевший вихрь вдруг поднимает с дороги, несет в глаза пыль, отчаянно треплет, заворачивает на деревьях листву, играет гривою лошади с завязшими в ней репьями. Все громче, все грознее приближаются громовые раскаты. Смутное чувство забытого детского страха возникает в душе.

Первые капли дождя, смешиваясь с пылью, грузно падают на дорогу, на пыльные крылья тележки. Подгоняя лошадь, мы едем, пока позволяет дождь, потом, торопливо привязав к изгороди лошадь, скрываемся в лес под деревья. Макушки деревьев грозно качаются над нами, уныло скрипят. Беспрерывно одна за другою полыхают молнии, громыхает гром, с треском обрушиваются близкие удары, после которых еще сильнее вдруг припускает дождь.

Пережидая грозу, мы сидим долго в лесу под деревьями, потом, мокрые почти до костей, по прибитой дождем траве выходим на залитую водой дорогу. Потемневшая от дождя лошадь радостным ржаньем приветствует нас. Далеко-далеко за полями поднимаются сизые клубы дыма. Это горит деревенский сарай, зажженный прокатившейся грозою. Грозная темная туча медленно уходит. Все реже и реже полощут молнии, дальше и дальше громыхает гром. Впереди над дорогой, над умытой березовой рощей уже открылось высокое чистое небо, и — как бы ничего не было — по ясной его голубизне тихо плывут и плывут высокие легкие облака. Радостно зеленеет и пахнет роща, празднично, точно невесты, белеют стволы умытых берез. Поток мутной дождевой воды стремительно несется по дороге, обмывая вертящиеся ступицы колес.

Источник

Текст песни Марина Девятова — Стелется туман

Стелется туман над Москвой рекой,
Значит, вновь обман мой убьёт покой.

Ах, Москва река, речка — реченька,
Доля нелегка ждать сердечного.

Сквозь туман густой не видать ни зги,
На тропе пустой не слышны шаги.

Ах ,Москва река ,речка – реченька,
Доля нелегка ждать сердечного.

Встретимся иль нет -всё туман решит,
Но навстречу мне только боль спешит.

Ах ,Москва река ,речка – реченька,
Доля нелегка ждать сердечного.

Я осилю боль ,переплачу грусть,
Что данной судьбой- всё свершится пусть.

Ах ,Москва река ,речка – реченька,
Доля нелегка ждать сердечного.

Ах ,Москва река- а-а-а
Доля нелегка ждать сердечного.

Пусть стоит туман над Москвой рекой,
Я смогу сама отыскать покой.

Ах ,Москва река ,речка – реченька,
Доля нелегка ждать сердечного.

Ах ,Москва река ,речка – реченька,
Доля нелегка ждать сердечного. Fog creeps over the Moscow river
So again my deception kills peace.